Я вышел в коридор, прихватив с собой почти пустой рюкзак, ветровку Антона. Слишком странное утро. Даже этот завтрак. Я вообще никогда не ел так много и почти ничего не ел утром. Сейчас же было по барабану. Я жутко хотел есть. Хоть вчерашняя жажда прошла. Пить вообще не хотелось. Я одел туфли, которые стояли перед дверью. Наверное, я их ночью умудрился поставить незаметно. Затем я передумал и обул кроссовки, вылетел из квартиры и вместо того, чтобы поехать на лифте, побежал по лестнице.
Пока я спускался, в голову била мысль – как я оказался дома? Впервые я не помнил целого фрагмента своей жизни. Вообще. И это было действительно страшно. Особенно вспомнив, что было в полночь. Стоп. Я же отключился в машине. А потом пошли галлюцинации, в которых меня вышвырнули из машины, убил знакомый и… этот свет. Таксист честно отвёз меня до дома. Вот и всё. Но, как я попал на восьмой этаж? Неужели, он меня дотащил? И как я попал в квартиру? Ещё одно обстоятельство говорило за эту теорию: ветровка, когда её украли, была мокрая насквозь. За ночь под кроватью она высохнуть просто не могла. Но она была абсолютно сухой.
Эта теория меня вполне устраивала. По крайней мере, она объясняла многое, хотя бы то, что я жив и якобы украденные вещи при мне. Я вышел из подъезда и посмотрел на восьмой этаж. Нет, ну вскарабкаться туда нереально. Может, таксист был медвежатником? Сзади просигналила машина. Я быстренько обошёл десятку и сел на пассажирское сиденье, пожав Антону руку.
– Это твоё, алкоголик несчастный, – произнёс я.
Антон швырнул ветровку назад и улыбнулся:
– Выглядишь явно намного лучше… Даже слишком. Ты ночью у косметолога, что ли был?
Я лишь улыбнулся, пристегнулся и откинулся на спинку:
– Шеф, трогай!
– Таким ты мне явно больше нравишься…
Машина тронулась, и мы выехали со двора. Я включил магнитолу и немного пританцовывал. Я сам себя не узнавал: даже в отличном настроении никогда себя так не вёл. Сегодня словно стёрлись все границы. Может, просто понял, что жизнь очень коротка и всё-таки стоит черепахе вылезти из панциря? Слишком много вопросов возникло в это утро, но и чёрт с ними!
– Блин, почему мне кажется, что ты вырос?! И такой активный в восемь утра!
– Тебе кажется, Антох, – я подмигнул ему.
Мы подъезжали к перекрёстку на скорости 60 километров в час. Нам горел зелёный. Я продолжал пританцовывать, как среди музыки, через открытое окно, я услышал едва различимый звук, очень знакомый, словно…
– Пропусти его, – спокойно приказал я.
– Кого?! – удивился он, но скорость сбавил до 20.
Справа вылетела серая иномарка, мчащаяся на бешеной скорости. Она пролетела перекрёсток, и нам загорелся красный. Сопоставив нашу скорость с расстоянием до этого придурка, вывод напрашивался один – авария со смертельным исходом.
– Как ты узнал? – спросил Антон, ошарашено смотря на меня.
Я смотрел вниз, задумываясь. Что соврать? Что я его увидел? Нет. Я именно услышал звук мотора через такую громкую звуку. Мои уши подействовали словно фильтр. Глаза запомнили номер машины. Подождите… Но я даже в очках не видел так остро, как сейчас. Что это за линзы?!
– Я не знаю…, – ответил я, пожав плечами.
Загорелся зелёный, мы поехали прямо, танцевать больше не хотелось. Что-то со мной случилось. Это точно. У Антона было идеальное состояние организма, и он ничего не слышал. Я же, с целым букетом заболеваний, смог это. Я даже не заволновался. Хотя я паникёр ещё тот. Боже, а где ингалятор? Так, ещё один вопрос – почему меня не беспокоит астма? Что за ерунда?! Мы повернули вправо, я смотрел в окно.
– Антон, а сколько ты отдал таксисту?
– Три сотки.
Ещё одно говорило за мою теорию. Денег было с избытком, чтобы меня довезти к дому. Мы проехали минут пять, как я увидел толпу людей у разбитой серебристой Шевроле.
– Сань, это же та машина…
– Какая?
– Которая вчера тебя домой отвозила.
Я вздрогнул, Антон остановил машину, и мы вышли из неё. Не знаю, что двигало Антоном, но мной – любопытство. И страх. Что было этой ночью?! Мы едва протиснулись через толпу людей. Только сейчас я увидел машину скорой помощи. Я лишь хмыкнул, вспомнив свои галлюцинации. В них я только мечтал, чтобы она проехала мимо и увидела меня.
Мы максимально близко подошли к машине. Водительская дверь просто вырвана, как и руль, сам автомобиль словно сделал десяток кувырков. На капоте была огромная вмятина, будто огромный столб упал прямо на него. Передние колеса просели, видимо от удара.
– Извините, а куда он врезался? – спросил Антон у лейтенанта милиции.
– Мы просмотрели все камеры. Я не знаю, как это объяснить. Но камеры просто замёрзли в один момент, именно здесь.
– А водитель как?
– Отвозим в дурку… Ничего не говорит толком, лишь… «Ангел смерти… голубые глаза… моё время».
– Антон, мы опаздываем, – сказал я, пятясь назад.
Я посмотрел на скорую и увидел таксиста. Ту же секунду передо мной встала картина, как он меня выталкивает из машины, и я падаю на асфальт, умирая… всё было так ясно, словно это было в реальности. Но этого быть не могло.
В машине я уже сидел молча, вспоминая свои ночные приключения. Может в том доме кто-то раскуривал травку, и мой слабый организм начал глючить? Черт, что же произошло ночью? Антон вёл машину, иногда поглядывая на меня.
– Я успел спросить, когда это произошло… это было в пять минут первого. Сань, ты ничего не помнишь?
Как раз в это время, по моим прикидкам, мы только должны были подъезжать к моему дому. Моя теория разрывалась в пух и прах, хотя может…
– Он меня выкинул на полпути. Сказал доплачивать. Денег не было.
– Вот падаль! Ну, так ему и надо! Бог наказал! А как ты домой добрался?
– Автостопом, – я не знал: было ли это правдой.
Я уже не знал, что думать. Затем увидел несколько милицейских машин и одну иномарку. Очень знакомую. Здесь был отец Антона, поэтому не удивительно, что он остановился. Интересно, а что же в этом месте произошло?
Здесь был небольшой парк, памятник Островскому и за его затылком магазин, в котором я часто покупал довольно многое. Он был двухэтажным, и там была парикмахерская, мастерская по ремонту телевизоров, продуктовый и бытовой магазины. Сейчас первый этаж был почти полностью разрушен, по крайней мере, фронтальная ко мне стена. Складывалось ощущение, что в местном кафе Мамай сначала напился, а потом пришёл и разрушил здание.
– Эй! Молодые люди! – нас остановил парень в милицейской форме.
– Я сын майора Шепунова.
Милиционер повернулся к магазину и крикнул к магазину:
– Николай Иванович!!! Ваш сын.
Подтянутый спортивный мужчина в кожаной куртке направился к нам. Я без труда узнал дядю Колю, которого знал с самого раннего детства.
– Санька, здоровеешь к выпускному! Даже подрос!
Это заявление меня едва не убило. Мой рост два года не меняется. Дядя Коля видел меня месяц назад. Так, сегодня нужно перестать удивляться, иначе закончу, как тот таксист.
– Сын, вы что здесь делаете? – спросил он.
– Проезжали мимо, на курсы по математике едем. Здесь-то что случилось? По дороге видели разбитое такси…
– Хм, хоть это и против правил, пошли! Потому, что один из убитых, мне показался знакомым.
– Убитых?! – ужаснулся Антон.
Я плёлся сзади, мне это жутко не нравилось. Всё в одну ночь?! Которую я ни черта не помню. А если это все я натворил? Смех и грех! Ботаник крушит полгорода! Уж скорее Годзилла вылезет из Чёрного моря, протопает пару тысяч километров и уничтожит именно этот маленький городишка. Бред… даже звучит бредово. А представлять вообще смысла нет.
Когда мы подошли к зданию, я повернул голову влево. Там был небольшой переулок, я вновь замер, как вкопанный. Я узнал его. Пришлось зайти за поворот, чтобы увидеть то место, где я…
Вспышками вновь пришли воспоминания. Я явственно ощутил, как тяжёлые капли дождя бьют по лицу, из ран течёт кровь, я задыхаюсь потому, что кровь заполняет рот, но боль во всём теле ещё сильнее и даже смертельные раны не могут её пересилить, затем этот луч среди чёрных туч. Луч во тьме…
– Саня! – позвал меня Антон.
– Иду…, – сказал я неживым голосом.
Медленно повернулся и подошёл к своему другу, отец стоял в позе – руки в боки, и смотрел на тело парня примерно лет двадцати, голова выше бровей была похожа на кровавое месиво из костей, крови и серой жидкости. Рядом лежал трёхметровый фонарный столб с оборванными проводами.
– Этот столб стоял вон там, – сказал дядя Коля, указывая на парк.
Для симметрии там действительно не хватало одного столба, сразу за памятником.
– Похоже, что-то его вырвало и запустило в этого парня. Попадание точное, смерть мгновенная.
– Что-то? – спросил Антон.
– Сын, ты же взрослый! Ради эксперимента мы пытались вырвать другой столб, и знаешь что? Четыре здоровых мужика не смогли его даже наклонить. Он приварен намертво! Хотя, возможно, тот столб был плохо закреплён. Специалисты разберутся.
